О спасении стрижей

   Чёрный стриж - пожалуй, единственная из наших птиц, мимо "слётков" которой не стоит проходить мимо. Вот и этим летом мои знакомые, отличающиеся сердобольностью, подобрали на стройке стрижёнка. И принесли его мне.

   В тесной коробочке лежал совсем ещё птенец - с негустым тёмно-серым пухом на тельце, с пеньками маховых без признаков "кисточек" и ещё закрытыми глазами. На сомкнутых веках лишь чуть намеченные разрезы. От роду суток девять, не более. Это было 3 июля, ближе к вечеру. Вооружившись мухобойкой, я вышел во двор добывать корм. Заодно избавил цветочную клумбу от части "насыпи",  сооружённой чёрными дерновыми муравьями.  В первый день "котлетки" из мух и муравьиных куколок пришлось скормить, силой открыв клюв. А на следующее утро птенец широко раскрыл рот, как только я прикоснулся к коробке, и в дальнейшем проблем с кормлением не возникало. 

  В основном кормовая смесь составлялась из куколок муравьёв различных видов, преимущественно чёрных дерновых, и мух. Насекомых, кроме "муравьиных яиц", я старался не давать свежими, а предварительно замораживал день-другой при температуре около -20*С. Так, на всякий случай.  Ловля мух вскоре была усовершенствована - я выезжал в поле на автомобиле, открывал одну дверь, и, когда слепни набивались в салон, устраивал им "массовое побоище". Мелкие двукрылые шли в корм целиком, а крупные бычьи слепни обезглавливались и лишались жёстких лапок и крыльев. 

  Стрижонок, сразу по прибытии в дом, был пересажен в просторный ящичек, на дне которого, в углу, было сооружено небольшое пологое возвышение. Всё дно ящика покрывали бумажные полотенца. При каждом кормлении, и даже чаще, поверх подстилки укладывались дополнительные салфетки, чтоб птица не испачкалась. 

  Через пару дней мой питомец отрыл глаза. Наверно, я не показался ему слишком страшным,  и теперь при моём приближении он активно выползал из своего уголка навстречу, раскрывая клюв и оглашая комнату характерным писком. Аппетит был отменный. Сеансы кормления, повторяющиеся примерно через каждые два часа, начинались в 5-00 и заканчивались за час до полуночи. В еде я его не ограничивал, и он ел, пока сам не уползал в свой уголок. Обычно на одно кормление уходило два шарика корма размерами с лесной орешек. 

  Аппетит и количество поглощаемого корма изменялись по нарастающей недели три. А потом, к этому времени подросший и изрядно растолстевший стрижик, начал активно худеть. Есть стал меньше, а двигаться больше. Физические упражнения заключались в отжиманиях на крыльях и в иммитации полёта. Благо, коробка позволяла расправить крылья во весь размах. И ещё дней через десять птенец превратился в красивого молодого стрижа. С идеальным, без единого (даже мельчайшего) залома, оперением, без следов пуха, без белёсых чехольчиков на стержнях перьев и с длинными серповидными крыльями, выступающими за конец хвоста почти на длину спичечного коробка. Он осознал себя самостоятельным и полностью отказался от пищи.

  Погода в те дни стояла очень жаркая и сухая, даже без стрижей и ласточек в небе - они были где-то там, выше, недоступные невооружённому глазу. Поэтому, во избежании обезвоживания, голодающему  несколько раз в день предлагалась капелька-другая воды. А на второй день голодовки, как только воздух прогрелся,  мы с ним выехали в поле. Выбрав чистое место, без высокой травы и без деревьев и проводов в радиусе сотни метров, мы забрались на холм. А ещё на стремянку. Я на вершине лестницы, на возвышенности среди поля. А стриж, "худой и голодный", на моей вытянутой руке. Так стояли мы минут пятнадцать. Рука затекла. Стриж же просто созерцал окрестности. "Поехали домой", - говорю я ему. (Попытку собирался повторить после полудня. Или на следующий день.) Спустился я с лестницы на землю, только хотел посадить питомца обратно в коробку - а он, с высоты одного метра, вдруг соскользнул с руки и... заскользил над землёй, немного вниз по склону, а потом всё выше и выше. Отлетев метров на 70, развернулся обратно и начал "нарезать" широкие круги прямо над головой, поднимаясь вверх по спирали, пока не превратился в едва различимую точку, а потом исчез совсем....

  P.S. Каждые два-три дня пребывания стрижонка в доме я устраивал ему "фотосессию". И в последний день, стоя на лестнице с птицей на вытянутой руке (она сидела не прямо на ладони, а на дощечке - впрочем, это было лишним), в другой руке я держал фотоаппарат. Поэтому ниже - фотодневник взросления. Может, будет кому полезно для определения возраста птенцов. На снимке от 3 июля - возраст около 9 дней. На постеднем, от 5 августа, - около 42.