СИНЕЕ НЕБО ЯКУТИИ. ЧАСТЬ 1 из 12. Белое пятно Северо-Востока

     "Хребет Черского! Он возникает перед нами, далекий, таинственный и неприступный."
     Иннокентий Галченко, “Геологи идут на север”

     Невысокие лиственницы вдруг расступаются, словно раскрывается зеленый бархатный занавес в театре, и замираешь в восхищении, как зритель от эффектной сцены. При виде величественного хребта утомление от долгой и трудной дороги уступает необыкновенному волнению и восторгу. Яркие насыщенные цвета гор, усиленные ярким солнцем, кажутся нереальными после ставших уже привычными серо-зеленых сопок. Каменные громады, иссеченные гигантскими шрамами оползней, вздымаются сплошным валом над обширным прогибом долины, как застывшая гигантская волна. В синее полярное небо врезаются зубчатые гребни. Вереницы белых рельефных облаков медленно ползут за горизонт, увлекая в туманную даль горные цепи. И ты один здесь, в этой безлюдной бесконечности, вне времени.

     Примерно так я воспринял свою встречу с хребтом Улахан-Чистай – одним из главных в горной стране Черского. Но и другие, не менее захватывающие сцены сопровождали это долгожданное путешествие в малонаселенные области Якутии.  

     А за много лет до этого знаменательного для меня события, стоя на коленях перед разложенным на диване огромным физическим атласом мира, я с упоением изучал причудливые изгибы горных систем. Уже не помню, чем меня так зацепил хребет Черского. Может быть тем, что знаменитый исследователь Сибири, чьим именем названо это горное сооружение, был моим земляком? Или потому, что я ровным счетом ничего не знал про этот хребет? Мне тогда удалось откопать в интернете лишь пару фотографий, сделанных с самолета. Но вид заснеженных гор на фоне синего неба приворожил меня.

     Так, или иначе, но засевшие в голове горы не отпускали, время от времени заставляя погуглить в поисках возможностей осуществить желанное. Долго ничего не находилось. А тут вдруг раз – и нашлось! Одна якутская туристическая компания предлагала то, что я тщетно искал долгие годы. Ну как тут откажешься?

     Первопроходцы

     Сейчас трудно поверить в то, что в начале XX-го века на Северо-Востоке СССР все еще оставалось огромное “белое пятно”. “Область, составлявшая одну двадцатую часть всей площади дореволюционной России, все же оставалась столь же таинственной, как верховья Конго или Антарктический материк в начале прошлого века.” – так писал о нем С.В. Обручев. За двести предыдущих лет лишь несколько исследовательских партий пересекли неизвестную горную страну (большинство же экспедиций обходили ее либо севернее, либо южнее), оставив о ней лишь скудные сведения (подробнее историю открытий см. в книге Седова Р.В. “Горная страна Черского”).

     Первым из них был капитан флота Гавриил Андреевич Сарычев (участник экспедиции И.И. Биллингса), пересекший в 1786 году, по его словам, “отменно” высокие безлесные хребты в ста верстах от переправы через реку Нера и по праву считающийся одним из первооткрывателей хребта Черского (Сарычев Г.А., “Путешествие флота капитана Сарычева по Северо-Восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану, в продолжение осьми лет, при Географической и Астрономической морской Экспедиции, бывшей под начальством Флота Капитана Биллингса, с 1785 по 1793 год.”, 1802 г.). Но сведения Сарычева чересчур кратки, а приложенная к его отчетам схема не дает представления об устройстве горной страны.

Рис. Маршрут путешествия (И.П. Магидович, В.И. Магидович. Очерки по истории географических открытий, т.3)

Фото. Портрет Г.А. Сарычева

     Предположительно, тем же маршрутом, что и Сарычев, в 1823 году проехали с Колымы через Оймякон в Якутск спутники Федора Врангеля, мичман Матюшкин и доктор Кибер, но в опубликованных трудах экспедиции нет не только описаний их пути, но даже указания на то, какого маршрута они придерживались.

     Прошло еще немало времени, пока государство снарядило новую экспедицию. В 1868 г. генерал-губернатор Восточной Сибири поручил исправнику Гергарду Людвиговичу Майделю возглавить экспедицию в северо-восточные районы Якутии и Чукотку. Цели ее определялись, прежде всего, повышенным интересом государства к крайнему Северо-Востоку из-за продажи Америке Аляски и Алеутских островов. Помимо этого, Русское географическое общество поставило задачи по сбору научных данных и картографированию местности, для чего в состав отряда включили астронома Карла Неймана, топографа Петра Афанасьева, и фельдшера Н. Антоновича.
 

Фото. Маршрут путешествия Г.Л. Майделя (Национальный атлас России, т.4)

Фото. Портрет Г.Л. Майделя

     Экспедиция сумела собрать весьма интересный материал. Сводный очерк Майделя (Г. Майдель, “Путешествие по северо-восточной части Якутской области в 1868-1870 гг. барона Гергарда Майделя (в двух томах)”, 1894-1896 гг.), содержавший, правда, некоторые неверные положения, впервые давал общее описание огромного региона, и, по свидетельству С. В. Обручева, до конца 20-х гг. нашего века оставался единственным научным обзором Северо-Восточной Якутии.

     Казалось бы, “белое пятно” должно было наконец заполниться. Оно и заполнилось. Да вот только ориентация хребтов была совершенно неверной. А причина этого была прозаична. Барон Майдель неоднократно выражал недовольство качеством работы К. Неймана: ”… он наблюдал при каждом удобном случае, но их оказалось не очень много”. Но особенно начальник экспедиции был огорчен тем, что К. Нейман и П. Афанасьев, отправленные им из Среднеколымска к р. Алдан и далее в Якутск, как планировалось, по незнакомым местам, на деле прошли уже по известной тропе (от Верхнеколымска до Оймякона верховьями р.Омулевка, т.е. несколько южнее маршрута Сарычева) и даже не вели маршрутную съемку.

     Сергей Обручев объясняет прекращение топографической съемки и описания пути усталостью путешественников от двухлетней работы. Объяснение вполне приемлемо, учитывая тяготы пути в самых холодных районах материка. Но вот Иван Черский, в своих экспедиционных письмах А.А. Штрауху и Ф.Д. Плеске, высказывается по этому поводу более резко и приводит весьма пикантные подробности. Дадим ему слово: “А между тем оймеконские жители до сих пор имели очень не лестное представление о «ученых» экспедициях, так как (между нами будь сказано) единственный, проезжавший здесь представитель ученого мира, покойный «Карлуша» Нейман, в качестве члена экспедиции Майделя, не уплатил тому же Кривошапкину прогоны за 12 лошадей, употребив эти прогоны, разумеется, на свой любимый напиток, помешавший ему и описать эту интересную дорогу, с тем большим ущербом для географии”.   

     Наконец, в 1891 году Иван Дементьевич Черский прошел от Якутска до Верхнеколымска и высказал предположение в своем дневнике, что на единственной имевшейся в то время схеме, составленной бароном Майделем, изображенный рельеф, по всей видимости, не соответствовал реальности. Из этой экспедиции знаменитый исследователь и путешественник уже не вернулся (похоронен на левом берегу р. Колыма, напротив устья р.Омолон).

     Он достойно похоронен
     На пустынном берегу.
     Он лежит со славой вровень,
     Побеждающий тайгу.

     Он, поляк, он, царский ссыльный,
     В платье, вытертом до дыр,
     Изможденный и бессильный,
     Открывает новый мир,

     Где болотные просторы
     Окружил багровый мох,
     Где конические горы
     Вулканических эпох.

     Варлам Шаламов, отрывок из стихотворения “Черский”, 1958 г.

     Благодаря помощи Алеся Борковского, долгое время прожившего в Якутии и собравшего замечательную библиотеку, мне удалось получить электронную копию отчета Черского (И.Д. Черский “Предварительный отчет об исследованиях в области рек Колымы, Индигирки, и Яны”, 1893 г). К отчету приложен маршрут, составленный самим путешественником.

Фото. Портрет И.Д. Черского

 Рис. Маршрут экспедиции И.Д. Черского

     Несмотря на верные догадки Ивана Черского еще 35 лет после этого продолжали пользоваться старыми картами. И только после экспедиции Сергея Владимировича Обручева в 1926 г. и его ошеломляющего сообщения о совершенно неверном представлении о строении обширной горной страны хребет Черского занял свое настоящее место на современных картах (строение гор было уточнено С.В. Обручевым после экспедиций в 1929-1930 гг.), протянувшись на северо-запад параллельно Верхоянскому хребту на 1500 км от верховьев Колымы до нижнего течения реки Яны.

Фото. Портрет С.В. Обручева

Рис. Маршруты экспедиций С.В. Обручева (С.В. Обручев, “В неизведанные края”, 1975 г.).

     “Теперь, глядя на бесконечные горные гряды, преграждающие горизонт на севере и юге, я понял, что мы находимся в сердце огромного хребта. И мои наблюдения, и отчет Черского — все доказывало, что здесь проходит мощная складчатая система, параллельная Верхоянскому хребту.” – так описывал Сергей Обручев свое открытие хребта Черского, самого высокого во всей Северной Сибири. Хребет Черского оказался последним великим хребтом, открытым во всем северном полушарии.

     Вот теперь мы можем взглянуть, как же изменялось содержимое “белого пятна” на картах по мере накопления новых сведений.

Рис. Схема хребтов Северо-Восточной Азии: вверху – до исследований Обручева, по центру – после экспедиции 1926 г., внизу – после экспедиции 1929-1930 гг. (С.В. Обручев, “В неизведанные края”, 1975 г.)

     После экспедиций Обручева эта обширная горная система была систематически исследована и освоена геологами, горнопромышленниками и, наконец, спортивными туристами.

     Что скрывает слово “Хребет”

     Пусть не вводит вас в заблуждение знакомое слово “Хребет”. Такое название – дань истории открытий и научных споров. И хотя С.В. Обручев настаивал именно на этом термине (Обручев С.В. Хребты Северо-Востока СССР, - Наука и жизнь, 1939, № 7, С. 16–20), но современные определения “Нагорье”, или “Горная система”, или просто “Горы” подходят лучше. На самом деле Хребет Черского – это сложная горная система (с 1964 г. это горное образование официально классифицируется как нагорье), состоящая из множества отдельных хребтов, плоскогорий, долин, и других разнообразных форм рельефа.

     По современным представлениям, горная система хребта Черского состоит из двух основных горных цепей: цепи Сергея Обручева (на картах обозначается как хребет Черского) и цепи Билибина (в основном соответствует Момскому хребту), разделенных Момо-Селенняхской впадиной с несущей по ней свои воды рекой Мома – правым притоком р. Индигирка. В средней части цепи Обручева находится хребет Улахан-Чистай с входящим в его состав высокогорным массивом Буордах и высочайшей вершиной всего Северо-Востока – горой Победа (высота 3003 м).

Рис. Орографическая схема Хребта Черского (Википедия)

     Верхняя и средняя часть бассейна р. Мома, включая целиком живописнейший массив Буордах, а также водосборы обрамляющих Момо-Селенняхскую долину горных хребтов Момского, Улахан-Чистая и Эрикитского в 1996 году вошли в состав Момского национального природного парка – крупнейшего в России. Громадная территория парка, а это 200 км с севера на юг и 150 км с запада на восток, чуть ли не удваивается за счет примыкающего к нему с севера природного резервата “Эселях”.

Фото. Момский парк (зеленый цвет) и резерват Эселях (сиреневый цвет); желтым цветом обозначен Колымский тракт (пунктиром – участок заброшенного Хандыгского тракта); красная стрелка обозначает наш пеший маршрут; обозначен также маршрут экспедиции Черского до Верхнеколымска (ныне село рядом с поселком Зырянка)

     Такие масштабы первозданной природы будоражат воображение. Нельзя объять необъятное, но взглянуть хоть краешком глаза на этот таинственный край – почему бы и нет?

     Но и в наше время эти суровые места остаются труднодоступными и малопосещаемыми. Попасть сюда – мечта любого натуралиста. Именно здесь, в этом потрясающе красивом и безлюдном краю, вы в полной мере можете ощутить себя первопроходцем-исследователем. Но если уж вы твердо решили попасть сюда, то соберите волю в кулак – путь не будет легким!

Юрий Емельянов

Продолжение ТУТ