ПУТЕШЕСТВИЕ В ИОРДАНСКУЮ ЗИМУ

Перед выходом из дома, я глянул на столбик термометра за окном – он показывал «минус десять». Мне предстояло ворваться в однородно скучный пейзаж Киева в легкой ветровке и обутым в летние кроссовки. Громадный рюкзак за плечами по-настоящему грел своим весом и скинуть его по дороге от вокзала до аэропорта я так и не решился. Час мучений окончился на борту уютного самолета, а спустя короткое мгновение и вовсе забылось, как я бежал по оледенелой дороге и дрожал от попавшего за шиворот снега. Прощай, зима, я снова отправляюсь в лето!

Год назад зиму мне довелось коротать в индийских джунглях за поиском тигров, на эту у меня планы были другие – Иордания… Я отправлялся на Ближний Восток.

Между зимой и летом, оказывается, совсем не три месяца, а три с половиной часа. Из аэропорта Аммана (столица Иордании) выходил даже без ветровки. Город, раскинувшийся на холмах, был хорошо обозримый и напоминал незаконченную партию домино: только архитектор знал, где начинались и заканчивались улицы, номеров домов отыскать было просто невозможно. К примеру, адрес одного из кафе, где я ужинал, был следующим: Амман, напротив почтового отделения. Ни улицы, ни номера дома…

Самый высокий холм Аммана завершался полуразрушенным храмом Геркулеса, в который я случайно вошел путями в обход билетной кассе. Охранник был сильно удивлен, встретив меня после времени закрытия храма-музея, но я пообещал быстро удалиться тем же путем, каким сюда и попал. Из храма Геркулеса открывается панорама на старинный амфитеатр, в который нынче лазят провести в уединении время любовные пары. Спускаться к нему не было ни сил, ни желания, и я остался наверху наслаждаться зимним быстро приходящим вечером.

ПУСТЫНИ И ОАЗИСЫ
В английском языке есть выражение, четко описывающее пустыню – in the middle of nowhere. Следует также отметить, что пустыня пустыне рознь, и это не абсолютное ничего. По сути, пустыня – это такое место, где живое существо представлено настолько скудно, что выживать здесь могут далеко не все. Всевозможные цвета и формы песка соседствуют с растекшимися, словно шоколад на жаре, известняковыми скалами. Некоторые пустыни навевают хандру и уныние, другие восхищают и завораживают.

Дорога от Мадабы до Мертвого моря бежит через горный хребет и то быстро ныряет в глубокую бездну, то появляется на крутом утесе скалы и стремится к вершине. От езды вверх-вниз у меня разболелась голова, а барабанные перепонки, казалось, лопнули и я оглох на какое-то время. Решил для себя, что в космонавты не пойду точно.

Горы среди пустыни были безмолвны. Протянувшийся на сотни километров пыльно-коричневый пейзаж не предвещал ничего нового, но стоило присмотреться, и признаки жизни все же выдавали себя. После ночи остались следы грызунов на песке, а также следы крупных черных жуков, прячущихся в дневное время в расселинах камней. Небольшие оазисы растительности прятали крупных кузнечиков и некоторых представителей пернатых. Но настоящая жизнь кипела лишь там, где была вода.

Удивительный оазис Хаммамат-Мэйн с горячими источниками и срывающимися со скал стометровыми водопадами дал приют десятку видов различных птиц. Стоит сойти несколько метров с дороги, как в стороны разлетаются чернохвостки (Cercomela melanura). Жизнь этих птиц связана со скалами, поэтому чаще можно видеть их сидящими где-нибудь на обрыве. Встречаясь почти всегда поодиночке, они могут подарить наблюдателю приятные минуты счастья, сперва недоверчиво поглядывая свысока и вдруг выхватывая зазевавшегося жука чуть ли не из-под самых твоих ног.

Где есть какая-либо древесная растительность выше метра появляются малоазиатские (желтопоясничные) бюльбюли (Pycnonotus xanthopygos). Бюльбюли имеют определенное родство с нашими дроздами, но поведением совершенно не напоминая последних. Их громкие трели еще издалека выдают место их нахождения. Затевая незамысловатые игры, беспричинно гоняясь друг за другом по колючим кустам, иногда птицы замирают, обнаруживая в двух метрах от себя человека, и абсолютно беззвучно исчезают.

Практически всегда недалеко от оазисов живут африканские скалистые ласточки (Ptyonoprogne fuligula) – пепельно-серые острокрылые птички, которых видишь постоянно в полете. Умело лавируя между скалами и быстро взмывая ввысь и падая в недосягаемую для бинокля бездну, эти летуны долго вызывали у меня живой интерес, прежде чем я смог-таки точно определить их и внести в свой список.

Не бывает двух одинаковых пустынь: то они песчаные и мягкие, то вдруг пылают огненными красными и оранжевыми оттенками, иногда они кажутся злыми и неприступными, разрывая землю острыми скалами, в другой раз словно забытые всеми острова. И каждый тип пустынь встречает исследователя своими видами. Спустя неделю ты уже начинаешь «узнавать» пустынные биотопы кеклика (Alectoris chukar) на склонах гор с рассыпанными грудами камней; бескрайние пески с жесткими колючими пучками кустов скотоцерок (Scotocerca inquieta); окраинные зоны горных пустынь с развалившимися старыми известняковыми скалами белопоясничной каменки (Oenanthe leucopyga). И что больше всего удивляет, так это то, что ты влюбляешься в пустыню и начинаешь жить по ее законам.

Для тех, кто мало себе представляет, что такое пустыня, несколько простых советов. Обычно, в пустынях очень жарко днем и очень холодно ночью, поэтому не нужно надевать футболок с коротким рукавом и шортов. Оптимальная одежда – средней плотности рубашка и легкие штаны. На ногах лучше носить легкую обувь. В отдельных случаях, если под ногами мелкий песок, а не острые камни, местные жители ходили в плотных носках. Я сам испытал такой способ передвижения по пустыне и нашел его весьма удобным: не приходится постоянно разуваться и вытряхивать песок. Если вы решитесь ночевать в пустыне, обязательно захватите теплый спальник. Без него вы просто не уснете. И, конечно же, никогда нельзя забывать взять с собой воды. В жаркую погоду организм требует именно жидкость в первую очередь, а не пищу, тем более, если у вас за плечами рюкзак. И последний, самый главный совет: если вы отправляетесь в пустыню, будьте уверены, что знаете куда идете и как будете выходить обратно. Возьмите с собой хорошую карту, компас, GPS-навигатор. Ориентироваться на местности могут только опытные бедуины, нам же все кажется довольно однообразным и новая дюна ничем не отличается от предыдущей…

Побродить по пустыне я сперва направился в природный резерват Дана. Глубокий бесконечный каньон начинался аутентичной деревней, слепленной из глины и затерявшейся в гранатовых садах. Отсюда я начал свой путь, переключая внимание с пустельг (Falco tinnunculus) и черноголовых чеканов (Saxicola torquata) на шумную компанию тристрамских скворцов (Onychognathus tristramii). Это были поистине общественные существа, встречающие восход солнца звонким пением и играми друг с другом. Черные, как смола, скворцы отливали металлическим блеском, а в полете обнажали оранжевые пятна на крыльях, словно бросая вспышки.

После Даны я попал в пустыню Вади-Рам – самую известную и, по разговорам, красивую пустыню Иордании. Спорить не буду, потому что величие ее захватывало дух. Протянувшиеся до горизонта пустоши, равномерно усеянные верблюжьей колючкой; замысловатые природные узоры на скалах, напоминающие потекшую карамель; естественный мост с одной скалы на другу на высоте нескольких десятков метров; красные дюны – далеко не все, что оставляет в памяти неизгладимые впечатления… Вади-Рам известна своей наскальной живописью древних людей. Если верить рисункам, сколько-то столетий назад здесь водилось много зверей и птиц. Нынешние обитатели пустыни – пустынные вороны (Corvus ruficollis). Эти не брезгуют остатками еды, оставленной туристами; что еще находят в этих песках – неизвестно.

До чего замечательно окунуться в воды горячих источников, вырывающихся из-под скалы и срывающихся водопадом вниз! От воды поднимается столб пара, окутывая горы полупрозрачной дымкой, а резкий запах вокруг свидетельствует о высоком содержании минеральных веществ и металлов в воде. Такие источники довольно обычны в пустынных оазисах. И вокруг них всегда можно видеть белых (Motacilla alba) и горных трясогузок (Motacilla cinerea). И если первые держатся по окраинам водотоков, вторые смело садятся на обмываемые течением и выступающие из воды камни.

Ночуя в бедуинском шатре, я проснулся ночью от шума дождя. Несмотря на убеждения, что в это время дожди здесь не редкость, само осознание факта дождя в пустыне меня несколько развеселило, и я отправился гулять босиком по мокрому песку. Быстро замерзнув, вернулся и закутался в спальник.
Вот такие пустыни!..

МЕРТВОЕ МОРЕ
Двигаясь с севера на юг Иордании вы непременно проедете по дороге, проходящей рядом с Мертвым море – самым соленым озером мира. Оно будет располагаться от вас справа и тянуться на десятки километров (по длине озеро 76 км). На самом деле ощущения моря как такового не возникает, т.к. всегда виден противоположный берег – Израиль или Палестина, хотя это только вызывает восхищение, ведь от одного берега до другого 18 км. Покопавшись в интернете, нашел интересные факты про Мертвое море. Мертвое море – одно из самых солнечных мест в мире (около 330 солнечных дней в году). В атмосфере над Мертвым морем на 10% больше кислорода, чем над любым другим морем. К тому же здесь самый толстый озоновый слой, что исключает из спектра солнечного света наиболее опасные для организма ультрафиолетовые лучи. Также это самое низкое место планеты – минут 417 метров над уровнем моря. И конечно же, это то самое море, где из-за высокой концентрации солей вода имеет маслообразную консистенцию и в ней невозможно утонуть!

Впервые в документах Мертвое море упоминается в «Метеорологии» Аристотеля (384-322 годы до н. э.). Горячие источники в районе Мертвого моря посещал царь Ирод. Клеопатра использовала минералы, грязи и соли Мертвого моря для омоложения кожи. Поэтому тут будет чем заняться и историкам и тем, кто хочет подлечиться и омолодиться. Я же был обречен на поиски жизни в самом безжизненном месте планеты.

И если само море кроме как огромными кусками кристаллизованной соли порадовать не могло, то береговая линия, особенно в местах, где пресные источники смешивались с водами моря, всегда была полна различных птиц. Здесь можно было наблюдать варакушек (Luscinia svecica), тристрамских скворцов и горных трясогузок. Отдельного внимания заслуживают красноморская славка (Silvia leucomelaena) и палестинская нектарница (Nectarinia osea). Оба вида были встречены практически одновременно, когда я блуждал в береговой линии, окруженный благоухающими кустами, облепленными цветами и снующими вокруг мотыльками. Нектарница, мало чем уступая крупному бражнику, зависала перед повернутыми к солнцу ярко-лиловыми цветками, вспыхивая металлическими синими, фиолетовыми и зелеными бликами. На момент нахлынули воспоминания об индийских пурпуровых и лимонных нектарницах, но они были прерваны красноморской славкой, которая была не прочь отведать висящих на соседних кустах каких-то плодов. Эта пичуга может служить примером осторожности – лишь несколько секунд дала птица, чтобы ее рассмотреть и тут же скрылась в недрах куста. И только короткие «чекающие» позывки выдавали ее присутствие.

Встретив закат на море, я распрощался с ним в надежде как-нибудь вернуться уже с израильской стороны и найти ту птицу, которая так и не попалась мне на глаза – месопотамский воробей (мне больше по душе его английское название - Dead Sea Sparrow).

ПЕТРА
7 июля 2007 года, в день «трёх семёрок», в столице Португалии Лиссабоне были названы новые семь чудес света. Одно из них располагается в Иордании и называется Петра. Петра – это пещерный город, вырезанный прямо в скалах. Продвигаясь по узкому каньону Сик, нельзя не вспомнить знаменитый фильм, снятый здесь Стивеном Спилбергом «Индиана Джонс и последний крестовый поход». Поднимающиеся на 60 метров скалы образуют узкую щель, сквозь которую открывается вид на главное сооружение Петры – Сокровищницу. Грандиозность сооружений Петры захватывает дух, а от узоров красного песчаника и вовсе глаз отвести нельзя и тем более поверить, что это сотворила сама природа.

Многие сооружения Петры воздвигались в различные эпохи и при разных хозяевах города, в числе которых были идумеи (18-2 вв. до н. э.), набатеи (2 в до н. э. — 106 г. н. э.), римляне (106—395 гг. н. э.), византийцы и арабы. В XII веке н. э. им владели крестоносцы. С 1987 году последние жители Петры получили квартиры в Вади-Мусе (ближайший населенный пункт), а сам город стал всемирным наследием ЮНЕСКО и музеем под открытым небом.

Пещеры Петры давно обосновали сизые голуби (Columba livia), которые все имеют фенотип дикой формы – с двумя полосами на крыльях и белым надхвостьем. Осматриваясь по сторонам, в городе можно заметить множество интересных птиц. Довольно обычны здесь траурные каменки (Oenanthe lugans) и синие каменные дрозды (Monticola solitaris). И если на каменок я уже успел по стране насмотреться, то дроздов видел впервые. К своему изумлению, прямо у меня на глазах самец поймал в скалах жирную личинку прямо из ниоткуда! Иногда птицы разных видов собирались вместе и такое разнообразие особенно радовало: из куста доносится веселое щебетание скотоцерок, на камнях чекают каменки, а дрозды с бюльбюлями обосновались в римском амфитеатре.

Небо над Петрой было усеяно скалистыми ласточками, которые, однако, не улетали далеко от пещер, куда прятались иногда с глаз наблюдателя. Как обычно бывает, птицы появляются внезапно и также внезапно исчезают. Из-за крупных скал вылетела стая щетинистых ворон (Corvus rhipidurus) и нарушила тишину своеобразным карканьем. С очень интересной формой крыльев и практически сливающимся с телом хвостом они были словно запущенные в небо воздушные змеи. Я отметил, что за редким исключением, практически все виды врановых определителя Collins уже были в моем личном списке.

Толпы туристов, несмотря на довольно дорогой вход в комплекс – порядком 80 долларов (жабу душила, но я тоже заплатил такие деньги) – сновались повсюду, и найти уединение я решился на верхушке одной из скал как раз с отличным обзорным видом на Сокровищницу. Не желая терять много времени на отдых, я быстро перелез на соседнюю горку, где долгое время наблюдал за синайскими чечевицами (Carpodacus synoicus). Расплоставшись на камнях, я подполз очень близко и следил, как самки обследуют кустик за кустиком в поисках корма. В это время приятной красной расцветки самец восседал на высоком камне, следя за своим гаремом. Синайские чечевицы остались в моей памяти как один из самых приятных моментов, связанных с птицами Иордании.

Встречать закат в Петре все советуют около еще одного грандиозного сооружения – Монастыря. В этом вырезанном в скале здании происходили съемки «Трансформеров-2». Поэтому любители посещать места, которые можно посмотреть после в кино, тоже не останутся равнодушными. Мое же мнение: преодолеть около десятка километров по горам и пустыне стоит только хотя бы потому, чтобы посмотреть на пустынных жаворонков (Ammomanes deserti), обитающих в окрестностях Монастыря.

Проходя мимо скал, меня всегда удивлял тот факт, что не было ни одной рептилии вокруг, ведь погода благоприятствовала. И вот, наконец, практически на самой дороге были найдены агамы-гардуны (Laudakia stellio). При приближении человека одна из агам убежала под груду камней, а вторая без стеснения осталась сидеть на прежнем месте. Я порыскал в ближайшем колючем кусту и нашел крупного синего кузнечика, которого посадил рядом с агамой. Из сделанных мною чуть ранее наблюдений – насекомые днем прятались в кустах и отдельные растения просто поражали обилием жизни внутри. Слегка наклонив голову, агама внимательно изучила предложенную добычу, затем медленно наклонила корпус вперед и в молниеносном броске схватила кузнечика за голову. Процедура поедания заняла примерно полчаса, причем, большинство времени ящерица задумчиво смотрела в никуда, как будто прицениваясь, выбирая на рынке вещь.

Путешествие подходило к концу. Я прибыл в последний пункт моего назначения – город Акабу на берегу Красного моря. Город раскинулся на много километров вдоль побережья и именно здесь я увидел домовую ворону (Corvus splendens), а малые египетские горлицы (Streptopelia senegalensis) своею обычностью перестали удивлять. Я покидал Хашемитское королевство Иордания и отправлялся в новое путешествие по Египту, где меня ждали новые пустыни, величественный Нил, пирамиды… Но это уже совсем другая история!