СИНЕЕ НЕБО ЯКУТИИ. ЧАСТЬ 2 ИЗ 12. ГОРОД НА СВАЯХ

     Мы во все глаза смотрели на проплывавшую внизу незнакомую землю и не сразу прислушались к объявлению командира экипажа. Но что-то в нем насторожило. Бодрый голос, уже на английском, повторил, что внизу погода хорошая, в районе аэропорта +3ºС! И это после летней духоты в Минске! Я перевел взгляд на свою майку и подумал, что свитерок не помешал бы. И тут вспоминаю, что у меня с собой, кроме носового платка, больше ничего и нет. Все теплые вещи лежали в самой глубине тщательно запакованных рюкзаков в багажном отсеке.

    Вот попал! А ведь буквально накануне прогноз на Якутск был вполне в духе лета. Вот оно здесь как: раз – вот и лето прошло, словно и не бывало… Все же не те широты, надо учитывать. 

    На деле не так и холодно оказалось. Ветер отсутствовал напрочь, в исключительно прозрачном воздухе висело яркое и теплое солнце. Густо синело небо. Такие насыщенные и яркие цвета летом у нас редкость, все чаще дымка. Не раз еще в этом походе будем мы в восхищении поднимать голову.

    Конечно же мы знали, что город стоит на вечной мерзлоте, и этот факт определяет не только его внешний вид, но саму жизнь в нем. Про нее писать нужно отдельно, да притом пожив здесь какое-то немалое время. Поэтому остановлюсь лучше на внешних запомнившихся моментах. 

     Диковинно смотрятся дома на “курьих ножках”. Можно заглянуть под дом и между свай увидеть внутренний двор по другую сторону. Думаю, что у детей эти подполья пользуются большой популярностью. В мое время уж точно пацаны бы не преминули устроить там игру в войнушку. Из-за свай вход на первый этаж обычно высокий, надо подниматься по лестнице. А там внутри – внушительных размеров отопительные батареи. Это не наши хилые “гармошки”. Соотношение габаритов впечатляет. 

     Все коммуникации проходят над землей, чтобы мерзлоту не тревожить. Но она все равно проказничает. Нет-нет, да и выпрет бугор на тротуаре. 

Фото. Дом на сваях

Фото. Под домом

Фото. Вход по лесенке на первый этаж

     Немного смущает, что нет привычных высоких деревьев вдоль дорог. Зелень скромная, невысокая. Преобладает ива, кое-где березки мелькают.

     Примечательно, что в былые времена улицы города мостили вертикально поставленными чурбаками из дерева. При ремонте дорог случается, что находят старые мостовые. И нам повезло найти! Есть тут местечко возле центра под названием Старый город, имитирующее старинную застройку. Тут мы и обнаружили целую улицу из кругляшей.

     Поначалу купился я: ну очень похоже на дерево. Но для порядка все ж поковырял годовые кольца ногтем и вот незадача – не берет. Бетон оказался! Пересмотрели всю улицу и все-таки “откопали” в одном месте маленький участок из настоящих чурбачков!

Фото. "Деревянная" мостовая

     На краю Старого города – памятник первопроходцам на фоне восстановленного Преображенского храма. Форма его загадочна: улитку напоминает. В чем связь первопроходцев с улиткой выяснить не удалось.

     Через дорогу высится сверкающий на солнце золотом памятник отцу-основателю города – Петру Бекетову. Высокая стела, стилизованная под сэргэ – якутскую коновязь, а перед ней – сам землепроходец.

Фото. Памятник первопроходцам

Фото. Памятник Петру Бекетову

     Город здесь и заканчивается. А дальше начинается Зеленый луг: пойма реки Лена с ручейками, болотцами, заросшая ивой. 

     Решили до реки дойти. Сразу признаюсь – не добрались. Уперлись в огромную старицу, переходившую правее в болото. Я потом на карту глянул – а там сплошь все испещрено старицами да протоками. Даже если бы первую обошли, то дальше уж точно бы не прошли.

     Зато птиц здесь было вдоволь. 

     В самом начале попалась шумная стайка жуланов. Родители с детьми. Держались кучно, в середине куста, и без умолку тарахтели. Интересно бы знать, что они там обсуждали?

Фото. Молодой жуланчик

     По дороге выяснилось, что мы не одни. Параллельным курсом по обочине бойко трусила молодая трясогузка. Очень старалась не отстать. А куда бежала – наверное и сама не знала. Может, за компанию? А вот, кажись, знаю ответ. По дороге идем, тени наши пригревшихся на песочке насекомышей пугают. Те вспархивают – и нашей спутнице в клюв! И искать еду не надо.

Фото. Молодая трясогузка

     Еще видели гаичку. Взъерошенная вся: перья во все стороны торчат – прямо как маленький чертик. И где она побывала? Небось купалась?

     Из куста вылетел дятел. Что он там делал? Посмотрели – дупла нет, да и какое дупло в тонкой иве. Может личинок искал? Нет, к дереву даже не касался. Но что-то же должно быть? О, да тут кто-то есть живой. Слеток дрозда затаился на ветке, глазами удивленно моргает. И что это дятел возле него суетился? Никак съесть хотел? На это они способны. Ну что ж, удачи тебе, малый! На этот раз лихо миновало.

     На ржавой бочке сидела равнодушная чайка. Ничего необычного.

     А вот воробей озадачил. Что-то не припомню, чтобы эти проныры листьями питались. А тут что-то непонятное. Воробей сидел на верхушке ивы и клевал листья! Неужто так вкусно? Далеко, толком не разобрать, что он там делает. Но ведь на фотографии точно видно, что кусочек листа из ключа торчит. Хотя, есть и другое объяснение. В листьях могут быть насекомые-вредители. Может это он их клевал вместе с листьями?

Фото. Воробей есть листья?

Фото. Воробей на иве

     Не достигнув Лены, вернулись мы в город. Решили побродить по улицам, посмотреть вокруг. 

    Почти центр города. Вдруг слышу где-то вверху: “Кри-и-и, кри-и-и, кри-и-и!” На трубе сидит пустельга, крутится вокруг себя и настойчиво кричит (видео – https://youtu.be/OuUaf3nfWBg). Наверное, молодая птица маму зовет. Хотя и сама уже немаленькая. Я фотоаппарат тут же навострил, щелкаю. Но замечаю, что я уже и не один. Вокруг меня начала сгущаться небольшая группа любопытствующих прохожих. Место-то людное. И всем же интересно, что я там такого увидел. 

Фото. Пустельга в городе

     Случайно вышли к Институту горного дела. Перед ним стоит памятник Черскому. Только не тому, что хребет открыл, а геофизику Николаю Васильевичу Черскому. А я-то тогда подумал, что это родственник Ивана Дементьевича. Да и как не подумать, если все сходится: тоже ученый, памятник в Якутске, и тоже горным делом занимался. Так бы и пребывал в заблуждении, если бы не заглянул в его биографию. И тут обнаружился интереснейший факт. Никакими родственниками они не были. Но и однофамильцами назвать трудно. На самом деле Николай Васильевич родился под фамилией Селезнев. Но впоследствии взял себе фамилию Черского. И произошло это под впечатлением от личности Ивана Дементьевича, да и революционный романтизм тогда кружил голову. В 20-е годы смена фамилий на более звучные и известные была довольно распространенным явлением.

Фото. Памятник академику Н.В. Черскому

     Николай Васильевич проницательно смотрел нам в глаза, словно напутствуя в долгий путь. Словно знал, что завтра в дорогу.

Юрий Емельянов

Предыдущая, первая часть ТУТ

Следующая, Третья  часть ТУТ